На том углу

Ufaved.info, г. Уфа, Республика Башкортостан

Давненько это было. Привели меня как-то родители вечерком к деду «на телевизор», а я, устав от первоклассных школьных занятий, вдруг заснул. И вместо художественного фильма про что-то не очень понятное увидел, но уже во сне, чудную историю о великолепно освещённом солнцем доме, у которого стоял и улыбался мне какой-то бородатый дядька. И если со сном по давности лет я, может, что-то и путаю, то дом и бородатый дядька точно были.

Дом деда стоял на перекрёстке Новомостовой и Фрунзе. Дом на углу – это всегда красиво, почти всегда такой – городская достопримечательность. Здания Уфимской городской думы, Дворянского собрания, универмаг братьев Каримовых и Шамгулова (ЦУМ), «Большая Сибирская» гостиница, дома Нагеля (угол улиц Коммунистической и К. Маркса), Сахарова (Коммунистической и М. Карима), Платоновых (Коммунистической и Цюрупы), телеграф в доме Сахарова, дом Демидовых (Октябрьской Революции и Воровского), печально знаменитый дом Бухартовских.

Список этот можно продолжать довольно долго, многие из попавших в него объектов радуют нас до сих пор. Но я хочу выделить из него всего несколько домов: нынче меня интересуют одноэтажные. Каменные и деревянные.

И здесь мой бодрый тон как-то сразу «съёживается», всё больше я хочу вспомнить слова из дворовой песни начала 70-х: «На том углу меня ты не жди…». Почему? Да потому что из нескольких десятков таких домов сохранилось единицы. Что ж, придётся вытаскивать запасную колоду… фотографий. Вспомним, а заодно подобно хорошо всем известному барону сделаем несколько открытий. Уточню – личных открытий, потому что исследователям всё, а может, как я всё же надеюсь, и не почти всё, известно.

Чтобы не разбрасываться, остановимся на северо-западных углах перекрёстков, я хочу обратить внимание именно на такие, ведь они почти весь день освещены солнцем. Все мы любим солнечный свет, любили его и прежде. Да и уличные фасады на этих углах меньше намокали и разрушались.

Итак, главка первая, в которой фигурирует граф Суворов-Рымникский

В 1754 году в Уфе было учреждено Оренбургское горное начальство, в функции которого входило обследование мест для постройки новых заводов и отвод земель для этих целей. В связи с этим многие уральские заводчики открыли в нашем городе, скажем так, представительства. А Евдоким Демидов даже выстроил на главной тогдашней улице – Большой Казанской, каменный дом. И в отличие от своих уфимских коллег, обожающих «тёплые» деревянные дома, он сразу соорудил более дорогой, зато и более долговечный кирпичный. Причудливые завитки-ракушки, которыми неизвестный архитектор украсил фасады здания, в Уфе больше нигде не повторялись, разве что на доме Ляховых (Пушкина, 99) чувствуется их отголосок. Зато эти «ракушки» задали уровень, к которому впоследствии более или менее успешно приближались последователи зодчего демидовского дома.

В 1770 году Евдоким Демидов поселил в Уфе своего сына Ивана, который жил здесь, посещая по временам свои заводы. В Уфе Иван Евдокимович и умер 12 ноября 1823 года. И остались после него долги, поэтому дом Демидовых был опечатан, и пока шли судебные разбирательства, в нём никто не жил. Но в 1836 году, заметив беспорядки в опечатанном доме, уфимский губернатор приказал произвести расследование. И было отчего. Например, по описи 1827 года числился золотой чайник, а по факту был обнаружен лишь медный.

Кстати, чай наш Демидов любил: до сего дня в стенах дома видны загадочные круглые отверстия, которые когда-то были сквозными: похоже, хозяин ставил самовары прямо в доме, а дым выходил через трубы в этих отверстиях.

В 1858 году угловой каменный дом покупает у наследников Демидова белебеевский купец Фёдор Семёнович Софронов.

За долгую свою жизнь дом на Казанской-Октябрьской потерял многие из своих украшений. Зато с течением времени всё больше обрастает подробностями история его посещения великим Александром Васильевичем Суворовым. Описанная майором Михаилом Ребелинским, она знакома нам в целом, но о деталях почти никто не слышал. А они в этой истории главные: «В ноябре месяце 1774 года прибыл в Уфу по какому-то поручению Императрицы Екатерины II знаменитый Суворов. Квартира отведена была ему в доме дворянина и золотопромышленника Ивана Евдокимовича Демидова». Всё вроде понятно, вот только цитировавший Ребелинского Михаил Сомов поясняет, что «дом этот находился на Казанской улице, там, где теперь выстроен новый каменный дом купца Кузнецова».

А новый каменный на усадьбе Кузнецова в середине позапрошлого века был один: в нём размещалось 2-е приходское училище. И получается, что Суворов, хотя действительно и жил в демидовском доме, но только в том, который когда-то стоял на месте нынешнего здания по улице Октябрьской Революции, 55.

Давно уже нет того одноэтажного дома, с 1910-х годов на его месте стоит двухэтажное здание. Зато остался угловой дом Демидова, куда Суворов явно тоже захаживал. Но почему-то на уфимской схеме 1852 года каменного дома на углу Большой Казанской и Малой Ильинской не обозначено. Может, просто чертёжник ошибся?

Главка вторая: дом-фотомодель

Уфимские фотографы конца ХIХ – начала ХХ века оставили потомкам немало фотографий, из которых порой можно узнать больше, чем из самых достоверных архивных материалов. Но наряду с этим осталось от фотолетописцев и немало загадок. Почему, например, существует много снимков Троицкой и Покровской церквей, но видов церкви Успенской практически нет?

Вот и дом на северо-западном углу Большой Ильинской и Телеграфной попал в объективы аппаратов не только работавшего в Земской управе, т.е. совсем рядом, знаменитого Аполлония Зираха, но и некоторых других фотографов. Но почему, неужели только из-за соседства с Губернской земской управой? Вряд ли. Просто красивый дом! Деревянный, а выглядит совсем как каменный, с великолепной лепниной в виде растительных элементов. Особняк занимает выигрышный в архитектурном отношении северо-западный угол перекрестка и является (к сожалению, являлся, но об этом ниже) самой древней постройкой в данном квартале.

Да и в советское время, когда дому уже давно требовалась скорая ремонтная помощь и с него сыпалась штукатурка и лепнина, фотографы (к сожалению, их имена мне не известны) всё так же обращали на него внимание. Хотя, если задуматься, то не изыски архитектора волновали их: им всего лишь дали задание запечатлеть для истории дом, в котором в 1920-е годы жил нарком внутренних дел Башкирской республики Исмагил Султанов. Пока он не развалился окончательно: дом-то деревянный, а ремонта не видел от рождения.

А ведь это уникальный образец здания так называемого лепнинного стиля второй половины XIX века: окна здания завершены богатой барочной лепниной, а под крышей вдоль обоих главных фасадов тянется растительно-гипсовый карниз очень сложной формы.

Нынче с домом всё в порядке. Правда, он давно уже не деревянный, а кирпичный: старый снесли и выстроили точную копию. На стене висит мемориальная доска, напоминающая интересующимся о прежнем хозяине: «В этом особняке с 1852 по 1918 год жил действительный статский советник кавалер государственных наград Российской Империи Россинский Пётр Владимирович».

По данным однодневной переписи 1879 г. данное угловое место (земельный участок) принадлежало надворному советнику Владимиру Петровичу Россинскому, женой его была белебеевская помещица Параскева Михайловна Россинская (урождённая Шкапская).

Согласно справочным книгам Уфы 1904, 1908 и 1911 гг. усадебное место на углу Большой Ильинской (тогда усадьба носила № 53) и Телеграфной принадлежало как наследникам Владимира Петровича Россинского, так и его сыну – Петру Владимировичу Россинскому. П.В. Россинский родился в 1852 г.

Окончил юридический факультет Императорского Казанского университета. С августа 1875 г. служил в судебных управлениях нескольких губерний. С апреля 1894 г. – член Уфимского окружного суда. В декабре 1897 г. П.В. Россинский получает чин статского советника, а 1 января 1905 г. за отличие в службе Высочайше произведен в чин действительного статского советника. С 1 октября 1907 г. стал товарищем председателя Уфимского окружного суда (говоря современным языком, стал первым заместителем председателя Верховного суда региона России). И состоял в этой должности до самой смерти.

Весьма огорчало дворянских родственников Петра Владимировича, что его женою стала крестьянская девица из Верхоторского завода Стерлитамакского уезда Василиса Ивановна Таратунина. У Россинских родилось шестеро детей: Владимир, Сергей, Николай, Параскева, Екатерина и София. Владимир и Николай окончили Уфимскую мужскую гимназию и едва ли не сразу погибли в боях Гражданской войны, причём по разные стороны. Не выдержав таких потрясений, 16 августа 1918 г. П.В. Россинский скоропостижно умер, не дожив и до 66 лет.

В следующий раз я расскажу про дом с копфгалтерами, о колбасной на углу, а потом попробую разобраться в тёмной истории с сокровищами. И опять речь пойдёт о домах на северо-западных углах.

(Окончание следует)

Анатолий Чечуха