«Тихоокеанская звезда», г. Хабаровск, Хабаровский край
Талант даётся Богом, а за честное имя журналист отвечает сам. Сергей Торбин – главный редактор «Тихоокеанской звезды» – отвечал не только за себя, но и за своих коллег. Он сам не переносил газетной халтуры и этого же требовал от подчинённых, зато умел восхищаться добротно сделанным материалом. И за своих журналистов стоял горой.
30 мая нашему дорогому редактору исполнилось бы 80 лет. Увы, судьба ему отмерила 59 лет. Но человек, как известно, жив, пока о нём помнят.
От Дона до Амура
… Сергей Торбин любил свою редакцию, порог которой он впервые переступил в 1973 году, когда стал собственным корреспондентом «Тихоокеанской звезды» по Комсомольску-на-Амуре.
Материалы Торбина выгодно отличались от творений многих его коллег тем, что в этих заметках уже ощущался житейский опыт, полученный на предприятиях родного Ростова-на-Дону в самых что ни на есть пролетарских профессиях – фрезеровщика, грузчика, слесаря…
Кстати, на Дальний Восток он попал, как тогда говорили, по комсомольской путёвке. А может, просто ему захотелось романтики хлебнуть, и Торбин дал согласие на предложение директора Литовского леспромхоза, что в Амурском районе Хабаровского края, испытать себя в роли простого рабочего лесозаготовительного участка с многообещающим названием «Решающий». Этот факт, судя по всему, и стал решающим в дальнейшей судьбе паренька с Дона.
А первым шагом для Сергея Анатольевича на литературном поприще стала районная газета «Амурская заря». Ветераны журналистики рассказывали, что незаурядный творческий потенциал у Торбина они распознали сразу же. Неслучайно уже после пары-тройки материалов ему предложили должность литературного сотрудника редакции.
После нескольких лет работы в Амурске перспективному журналисту как раз и предложили должность собкора «Тихоокеанской звезды». Приглашение в авторитетное краевое издание стало своеобразным признанием его публицистического дара.
Вскоре Торбин вновь пошёл вверх по служебной лестнице, став вначале заместителем редактора газеты «Молодой дальневосточник», а потом и её главным редактором.
Трамвай упал дверями вниз!
Был такой случай. Конец семидесятых годов. Торбин – редактор «Молодого дальневосточника». Коллектив, понятно, творческий. На утренних планерках – сплошные опоздания и недостача журналистов. Редактор устраивает очередной разнос: дисциплина прежде всего, никакие опоздания и т. п. не допускаются!
Буквально на следующее утро мобилизованный коллектив дружно собрался на планерку. Редактора нет. Ждут десять минут, пятнадцать, двадцать… Наконец на пороге кабинета появляется Сергей Анатольевич.
– Ну? – безмолвно, но ехидно красноречиво устремляется к нему десяток выжидательных лиц. – Трамвай упал дверями вниз! – выпаливает Торбин…
Эта история наряду с другими подобными из жизни «рядом с Торбиным» ходила из газеты в газету, от одного поколения журналистов к другому. Редакторские выговоры, разносы, выброшенные в корзину (ненапечатанные) материалы забывались, теряли всю свою обличительную жесткость на фоне его редкого обаяния и знания.
С ним можно было поругаться в кабинете, а на следующий день – принести розу и выпить по чуть-чуть коньяка. Не потому, что он – редактор, а потому, что это – Торбин. Согласитесь, такое качество присуще далеко не каждому руководителю.
Вот и шли к нему с любым вопросом: по газете, по темам, по жизни общественной и личной. Казалось, он чувствует эту жизнь нутром. Ему прощали всё или уходили в сторону. С ним либо работали, либо держались подальше – на расстоянии, потому что мог прямо сказать то, о чем другие боязливо помалкивали.
А ещё Сергей Анатольевич не умел носить парадных, да и вообще обыкновенных костюмов. Сам в этом признавался и как будто по-детски пытался понять, почему в футболке и свитере чувствует себя проще. Свободнее.
Удивлялся, почему сотрудники редакции не пишут так просто и сочно, как Бабель. Так метко и коротко – как Лец. Не мог и не хотел понимать, почему молодые так мало читают. Говорил: если, стоя даже на одной улице, внимательно оглядеться вокруг, то можно увидеть не меньше десятка тем для газетных публикаций…
Кстати, несмотря на занятость, Торбин и сам много писал. И практически всегда его публикации имели большой резонанс среди читателей. Одни заголовки только чего стоят: «Москва. Кремль. Путину. На бедность», «Во сне мне Сталин помахал рукой», «Раздача гаишных слонов», «А кони всё скачут и скачут. А театры горят и горят», «Да будет свет!» – сказал монтёр, обрезав провода»…
Работал до последней минуты
… В «Тихоокеанскую звезду» он вернулся в 1981 году и работал здесь до последней минуты своей жизни – в буквальном смысле этого слова. Пятница 26 декабря 2003 года была, казалось, самым обычным днём. Сдавали номер на субботу, параллельно шла подготовка к новогоднему выпуску.
Сергей Анатольевич даже успел поздравить коллектив редакции с наступающим Новым годом, вручил подарки и… умер буквально на рабочем месте от сердечного приступа.
Его последняя неделя, как и многие предыдущие, не только не вписывалась в расписание человека с больным сердцем (за два года до этого Торбину сделали операцию – аортокоронарное шунтирование), она не укладывалась в стандартный график рабочего дня вообще.
В понедельник вечером – концерт Романа Карцева, куда собирался загодя и боялся, что не будет билетов. Потому что Карцев настоящий, без пошлости, и заметка Торбина об этом появилась в номере нашей газеты на четверг под заголовком «Роман с Карцевым».
А ещё раньше – во вторник – вышел его материал «Почетного гражданина Хабаровска назвали «платиновым оборотнем» – о шквале «наездов» на артель «Амур». Он сам написал эту статью, хотя мог перепоручить кому-нибудь из журналистов.
Ему не очень нравилось, как получилось, говорил, что можно было написать лучше. Но это был принципиальный для него вопрос, и он считал, что должен сказать свое слово. Торбин требовал ответственности от других, но не списывал её и с себя…
Кстати, Сергей Торбин был первым редактором «Тихоокеанской звезды», которого не назначал партийный орган. В августе 1991 года Сергея Анатольевича выбрал коллектив редакции. И вырос он до этого поста не по партийной линии, а по журналистской.
Поэтому именно при Торбине в «Тихоокеанской звезде» произошла перестройка всего газетного стиля – от партийного, близкого к канцелярскому, к современной информационной и публицистической журналистике. Его учениками сегодня считают себя очень многие «лучшие перья» хабаровской и российской печати.
С газетой Сергей Анатольевич прошёл и самый трудный её экономический период – когда ушла руководящая партия, нужно было во многом с нуля выстраивать экономику, подписку, печать газеты. Это был интереснейший человек, который жил и работал главным редактором «ТОЗа» в самое интересное время – на переломе двух эпох.
И в заключение этих заметок хочу вспомнить ещё один эпизод, говорящий о смелой позиции Сергея Торбина. Когда верстался и печатался номер за 22 августа 1991 года, мы ещё не знали, что уже вечером 21 августа в Москве с путчем будет покончено. Не знали, как и чем обернётся наша гражданская позиция.
Но именно в этом номере появился материал Торбина под заголовком «Август 1991-го. Финал?». Позволю привести себе несколько цитат.
Вот как начинается материал: «Скажу крамольную вещь: Горбачёв получил то, что он должен был получить. Вот для всех нас результат шестилетнего сидения Михаила Сергеевича «на двух стульях», вот итог противоречивой политики уступок и шараханий от демократов к консерваторам и наоборот».
А вот чем эта публикация заканчивается: «Не приведи нам, господи, таких друзей (это автор имел в виду организаторов ГКЧП. – Прим. авт.), а уж с врагами мы и сами справимся».
Вот таким человеком был Сергей Торбин. Таким он и остался в памяти тех, кто его знал…
Дмитрий Иголинский
Кстати
Именем Сергея Торбина назван пассажирский теплоход «Метеор-245». 1 июня он выйдет в свой первый рейс в новом сезоне по маршруту Комсомольск-на-Амуре – Николаевск-на-Амуре и обратно.
0 лайков