«Челнинские известия», г. Набережные Челны, Республика Татарстан
В малом зале картинной галереи открывается необычная выставка «Искусство в интерьере». В ней представлены работы челнинских художников, которые украшают интерьер одного дома. Хозяйка коллекции – Зульфия Султанова, главный редактор газеты «Челнинские известия», член АРС-ПРЕСС – собирала их в течение 20 лет.
— С чего всё началось? Как пришла идея купить первую работу?
— Я работала журналистом, вела тему культуры в челнинской газете, поэтому общалась с местными художниками, ходила по выставкам. На одной из них меня зацепил офорт художника-графика Александра Халдеева «Крик птицы». Это философская работа, с поистине шекспировским сюжетом: несчастные король и принцесса на фоне призрачного замка. Ушла под впечатлением, через какое-то время набралась смелости и обратилась к художнику с просьбой продать офорт. Тогда я не думала, что это начало моей коллекции.
— А по какому принципу в итоге в ней собрались работы? Все они чем-то объединены?
— Я для себя не формулировала никаких задач, покупала то, что нравится. Но, в конце концов, работы действительно выстроились в единую коллекцию. Они не противоречат ни друг другу, ни интерьеру. У меня достаточно много графики, считаю, что она очень подходит современному интерьеру, поскольку создает акценты, но при этом деликатна в интерьере, не перетягивает все внимание на себя. Коллекционирую я и живопись. В моей коллекции есть работы Хамзы Шарипова, Мадияра Хазиева, Зиннура Миннахметова, Салавата Гилязетдинова, Ленара Ахметова... Это серьезные мастера, работающие в направлении этнического авангарда, который, я уверена, войдет в историю искусства. Этот стиль близок мне своим символизмом. Он пробуждает во мне какие-то глубинные чувства, возвращает к корням.
— В коллекции почти нет классической живописи. Почему? Ее сложно вписать в современный интерьер?
— Мне кажется, что в этом направлении все уже сказано в ХIX веке. Современным художникам сложно создать что-то новое. Классика чистой воды меня не трогает, и да, для нее нужен классический интерьер, а таких очень мало в наше время. И как мне кажется, моя коллекция не женская — в ней мало цветов, нарочитой красоты. Единственный портрет, который в ней есть – это авторская репродукция хорватской художницы. На нем изображена юная девушка. Мне показалось, что это я в детстве. Не смогла пройти мимо нее и купила, когда мы были в Хорватии.
— У тебя есть предметы старины, которые были превращены в арт-объекты. Как вообще пришла в голову идея рисовать картины на старой посуде для муки и деревянном сундуке?
— Эти старинные предметы антиквариатом не назовешь: простые деревенские вещи, которыми пользовались мои бабушки и прабабушки. Нашла их в доме, где выросла мама. Деревянное ведро для замешивания теста, емкость для просеивания муки и приспособление для глажки. Возможно, их сделали мой дед или прадед Поскольку я не застала в живых бабушку и дедушку, мне показалось, что эти вещи соединяют меня с ними и со всем нашим родом в целом. Я их забрала и решила отдать замечательной челнинской художнице Сагиде Сиразиевой. Она с интересом отнеслась к моей идее и создала замечательные работы в стиле этнического авангарда. Теперь у них не вторая, а вечная жизнь. Потому что они превратились в арт-объекты, которые я смогу передать следующему поколению нашей семьи.
— Получается, что работы из коллекции – это инвестиция? Станут ли они дороже со временем? Есть ли материальная ценность у собрания?
— Думаю, часть работ однозначно станет со временем дороже, это не массмаркет, который навряд ли нас переживет. В работах местных художников заложен потенциал роста цены, при том, что изначально они не такие дорогие. Считаю, что коллекция – хорошая инвестиция в будущее.
— Если кто-то решится повторить твой опыт коллекционирования, с чего посоветуешь начать?
— Можно просто ходить на выставки в Челнах, в Казани, знакомиться с работами. Прислушиваться к себе, понимать, что нравится, что задевает струны души. У меня с каждой из купленных работ всегда возникал роман, появлялось чувство влюбленности, хотелось приобрести ее во что бы то ни стало. Ни разу не покупала ничего через интернет, это принципиальный момент.
— У некоторых людей душевный отклик вызывают картины, которые навряд ли станут дороже со временем.
— Конечно, каждый исходит из своего вкуса. Но все равно нужно быть в курсе трендов, понимать, куда движется современное искусство. Не всем хватает насмотренности, все же это отдельный раздел знаний, который не преподают в школе. И тогда можно обратиться за помощью к знающим, опытным людям.
— Многие считают, что искусству не место в обычной квартире, для него нужен, как минимум, дом.
— Начинала собирать свою коллекцию, когда мы жили в квартире, большинство моих работ куплено именно тогда. Мне кажется, в любой квартире найдется место искусству, тем более, что все давно сняли ковры со стен, и эту пустоту надо чем-то заполнять. Картины облагораживают интерьер, возвышает его, делают эксклюзивным.
— А как относишься к фотографиям в интерьере, к постерам?
— У меня в коллекции есть одна фотография. Это работа известного российского фотографа Ляли Кузнецовой, она фотографировала в Узбекистане мастеров, которые изготавливают керамическую посуду. Ее яркие работы увидела случайно в магазине бытовой техники, там была выставка, которая кочевала из города в город. Нашла фотографа, оказалось, что она из Казани. Мы встретились у нее дома, и Ляля подарила мне свою работу.
А еще одно фото так и не попало ко мне в коллекцию – это «Туман над Копакабаной», потрясающий воображение пейзаж, снятый с высоты. Ее автор Михаил Медведев, известный в республике мастер. Я увидела ее на выставке в Челнах, долго мечтала о ней. Ездила к Михаилу Михайловичу в мастерскую, но он не смог найти фото в архивах. А теперь он уже ушел из жизни.
— Все работы в коллекции, как дети – нельзя выбрать любимую. Но, тем не менее, есть какая-то особенная?
— Одной из первых я купила «Белый натюрморт» Мадияра Хазиева. Увидела его на выставке и влюбилась. Оказалось, что автор никому ее не продавал, хотя многие просили. К счастью, к тому времени, как ее увидела я, он нашел силы с ней расстаться.
В моем интерьере она очень многим нравится. Люди, которые ее видели у меня, хотели точно такую же. Пришлось дважды обращаться к Мадияру Шариповичу, чтобы он сделал ремейк. Получились несколько другие работы, но столь же прекрасные. Так что «Белый натюрморт» теперь существует в нескольких вариациях и украшает интерьеры людей, которые влюбились в него так же, как я.
Наталия Гарипова
0 лайков