Игорь Ефремов, заместитель начальника управления по связям с общественностью и СМИ администрации г. Владимира, член Экспертного совета по региональным печатным СМИ при Минкомсвязи России, член АРС-ПРЕСС
8 декабря завотделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яков Миркин опубликовал в «Российской газете» колонку «Цена второй волны, которую мы выбираем».
Грамотный, правильный и — что несколько удивительно для ученого — страстный текст.
Но есть и другая сторона проблемы, и это не число томографов, машин «Скорой» и прочего «железа» — тем более, что на его закупках своруют от половины до двух третей контрактов. Часто (очень часто!) главная проблема не в технике, а в людях. В людях, которые на передовой борьбы с ковидом. На фронте, как пишет автор.
А на фронте вождей больше, чем индейцев. И, как у нас часто бывает, все в орденах и с усиленной пайкой — интенданты и «боевые подруги». Кто ближе к кормушке, тот и герой.
Награждение непричастных.
И наказание невиновных.
Очень конспективно перечень проблем и вопиющих случаев.
1. Медиков мало. Грамотных медиков — еще меньше. Молодых грамотных медиков — меньше в кубе. Почему
Один из ответов — не все, но многие студенты медицинских вузов учатся платно. Те, кто уже отучились — сейчас им вовсе не на фронт хочется. Им хочется отбивать потраченные на учебу деньги.
К тому ж, многие из них — дети главврачей и медицинских чиновников. И в обучение этих детей родители инвестировали отнюдь не для того, чтобы дети сражались фронте борьбы с ковидом. Цель была передать эстафету наследникам в медицинском и сопутствующих бизнесах. Ну что вы, ей богу, какие больницы, больные и лечебное дело! А кто контракты на поставку медицинского «железа» пилить будет?
2. Медиков, которые в больничках еще остались, постоянно «обносит» на деньги их же собственное начальство.
Пример: до ноября, скажем, медсестрам, работающим с ковидными больными, платили президентские надбавки — по 50 тысяч в месяц. И не снимали с этих надбавок налоги. С ноября по предложению великого организатора медицины Татьяны Голиковой, президентские ковидные надбавки стали выплачивать медикам за отработанные смены.
Вроде бы, справедливо.
Но вы по-прежнему верите в справедливость?
Смена в красной зоне считается, допустим, 8 часов. Но реально доктор или медсестра в красной зоне ковидного госпиталя работает часов по 10-11. При этом маршрутизация внутри госпиталя организована отвратительно: надо тратить много времени на переход в «чистую» зону, на помывку, переодевание, дезинфекцию. Надо менять СИЗы, что не приветствуется, их мало. Отдыхать — и даже поесть — медику почти невозможно. А платят, напомню, за 8 часов.
3. Раз больничка стала ковидным госпиталем, в ней больше не оказывается помощь обычным, нековидным больным. Это значит, что лечебное учреждение не получает средств ОМС за нековидную медицинскую помощь. В свою очередь у медиков нет больше стимулирующих выплат, ранее составлявших от половины и более от их общей зарплаты.
С учетом того, что введенные (у нас во Владимирской области) губернаторские доплаты тоже отменены, медики остались наедине с голым окладом и урезанными президентскими ковидными выплатами. Сейчас, на пике второй волны коронавируса, владимирские медики в своей основной массе получают меньше, чем в апреле-мае.
4. Жлобство и хамство главврачей и бухгалтерий унижает врачей и медсестер. Личный пример: моя дочь и ее коллега — они медсестры в городской больнице, с декабря ставшей ковидным госпиталем. Они вдвоем работали за троих (буквально), потому что ставок медсестер в их отделении три. Но девочки работали, получая за это доплату по 0,25 вакантной ставки. То есть делали вдвоем работу троих, получая за 2,5 медсестер и экономя 0,5 ставки.
С ноября все те же самые объем и условия труда, но без доплаты.
Почему?
Ответ руководства: "Вы же и так ковидные получаете, что вам, мало что-ли?
Не знаю, возможно, это жлобство проистекает из-за тотального безденежья больниц, но тем не менее.
Еще пример — одной коллеге моей дочери из-за ошибки бухгалтерии недоплатили 200 рублей. Женщина пришла разбираться (моя дочь тоже в это время что-то выясняла в бухгалтерии и была свидетельницей диалога). Ответ бухгалтера был таким: «Подумаешь — 200 рублей! И вы из-за них сюда приперлись?».
Медик резонно напомнила, что эти 200 рублей она-таки заработала и не намерена кому бы то ни было дарить.
Ответ бухгалтера: «Вам тыщи ковидных платят, а вам все мало!».
200 рублей тому медику доначислят. Наверное.
Но не в частностях дело. Такое чувство, что в больнице главный — бухгалтер. Что больница работает ради него, а не ради больного и того, кто этого больного лечит.
Второй вопрос: главврачи и бухгалтера что, свои деньги медикам платят, если так жмутся? Нет, деньги государственные. А потом я подумал: а может, все же свои? Ведь начальству за экономию ФЗП премии платят.
Я был редактором трех областных газет во Владимирской области, включая 7 лет — редактором региональной государственной газеты. У нас в редакциях главные люди были журналисты, рекламные менеджеры, корректоры, верстаки, водители — те, кто реально обеспечивал технологический и творческий процесс.
Никто не спорит — и работа бухгалтера крайне важна для бесперебойной работы любого учреждения. Но попробовал бы мой редакционный бухгалтер так отшить журналиста, если б ошибся на 200 рублей! Минимум, имел бы выговор. А в больничках, получается, самые униженные и оскорбленные — это те, кто реально борется с ковидом, медики. С таким подходом никаких фронтов не выйдет. И никакие машины и томографы не помогут. Людей не хватает!
И знаете, что еще злит многих медиков? Лицемерный пафос. Врачи — герои (кстати, почему только врачи, а не медики вообще?)! Вы на передовой! Вы своей грудью — и все такое. Со всех высоких трибун и изо всех телевизоров страны.
Мы тут выпивали на днях с одним владимирским главврачом, так он сказал, как с языка у меня снял: «Чей-то подвиг — это результат чьего-то преступления».
Начальникам не надо трещать про подвиг. Им надо сделать нормально работающую систему.
Но, как гласит другая русская поговорка, болтать языком — не мешки ворочать.
0 лайков