«Дальневосточные ведомости», г. Владивосток, Приморский край
Ровно три десятилетия назад — 20 сентября 1991 года — президент РСФСР Борис Ельцин подписал указ об открытии Владивостока. Это стало одной из важнейших вех в истории города, где закрытость и открытость смешивались в самых причудливых пропорциях
Зачатый в 1860 году как военный пост, Владивосток почти сразу стал порто-франко: железной дороги не было, снабжать окраину из центра нереально, в силу чего решили освободить ввоз необходимых товаров из Японии и Китая от пошлин. В 1889 году Владивосток объявили крепостью, но интересно, что из-за нехватки рабочих рук в строительстве секретных объектов вовсю участвовали китайские рабочие.
Начиная с 1880-х «манзы», как называли местных китайцев, составляли около трети населения Владивостока. В 1914 году из 58,5 тысячи горожан китайцев, корейцев и японцев насчитывалось 25 тысяч — о какой закрытости в таких условиях могла идти речь?
Апогеем открытости стали годы Гражданской войны, когда во Владивостоке квартировали интервенты из полутора десятков стран. «Военные корабли в бухте, звон шпор на улицах, плащи итальянских офицеров, оливковые шинели французов, белые шапочки моряков-филиппинцев», — писал об этих годах поэт Арсений Несмелов. Свидетельство востоковеда Константина Харнского: «Отдайте одну улицу белым, а другую красным, прибавьте сюда по полку, по роте солдат разных наций, от голоколенных шотландцев до аннамитов (вьетнамцев. — Ред.) и каких-то неведомых чернокожих — и вот вам Владивосток переходных времён».
Последними, в конце 1922 года, ушли японцы.
***
Тихоокеанским Вавилоном город оставался до конца 1930-х, когда обострилась японская угроза. Японцы уехали сами, китайскую Миллионку — город в городе, кварталы, кишевшие наркоманами и контрабандистами, — ликвидировали бойцы НКВД, корейцев выслали в Узбекистан и Казахстан. Город ждал войны. Восстанавливались Владивостокская крепость и Тихоокеанский флот. Университет и филиал Академии наук на время закрыли.
Тем не менее летом 1937 года во Владивостоке гостила Азиатская эскадра США (из отчёта командования ТОФ: «Наблюдался ряд случаев пьянства и приставания к женщинам в городе… Распивание водки на улице, прямо из горлышка… Зафиксирован ряд драк между собою… Общий вывод по личному составу: политический кругозор незначительный, в морском отношении знания удовлетворительные, боевая ценность — невысокая»).
В те же годы шла речь о том, чтобы превратить Владивосток в закрытую военно-морскую базу, а торговый порт перенести в Находку. Однако большая война грянула не на востоке, а на западе, и город снова — вынужденно — стал открытым. Примерно половину всего американского ленд-лиза (47,1 % по весу) перевалили именно через порт Владивостока.
Не успела окончиться Великая Отечественная, как началась Советско-японская, параллельно с ней — холодная, а в 1950-м — Корейская. Владивосток, ставший городом прифронтовым (два американских «шутинг стара» даже обстреляли — вроде бы по ошибке — аэродром «Сухая Речка» у села Перевозного), закрыли именно во время Корейской войны. В постановлении Совмина СССР «Вопросы Пятого Военно-Морского флота» (после войны флоты были номерными, на Тихом океане их было два — во Владивостоке и Совгавани) от 11 августа 1951 года говорилось: «Ввести с 1 января 1952 г. особый режим в городе Владивостоке по примеру города Севастополя». Краевой центр и органы власти планировалось перенести в Уссурийск, главным торговым портом должна была стать Находка, а Владивостоку предстояло застегнуть на все пуговицы военно-морской бушлат.
Однако Никита Хрущёв, посетивший Владивосток в 1954 и 1959 гг., решил не идти на столь радикальные меры и дал старт проекту «Большой Владивосток»: новые проспекты, жилые районы, предприятия… Владивосток, который Хрущёв хотел превратить в «наш советский Сан-Франциско», продолжил совмещать функции военно-морской базы, краевого центра, торгового порта и просто города для людей. В постановлении Совмина СССР от 18 января 1960 года «О развитии г. Владивостока» говорилось: «Ограничения, связанные с закрытым… режимом, снимаются… Владивосток превращается в интенсивно развивающийся политико-административный, хозяйственный и культурный центр… К торговому порту… вновь возвращается его крупное международное значение».
Фактически город стал полузакрытым: иностранцам — вход заказан, въезд соотечественников — по пропускам (опытный человек, впрочем, мог приехать без пропуска — аэропорт фактически находился в соседнем незакрытом Артёме, в автобусах документы никто не проверял), но население стремительно росло: в 1956-м — 265 тысяч, в 1966-м — 379, в 1976-м — 521, в 1986-м — 608… Оставаясь режимным, Владивосток был одним из самых открытых городов Советского Союза. На партхозмероприятиях любили повторять: 100 тысяч владивостокцев ежедневно находятся в море. Торговые суда ходили в иностранные порты. Альбомы западных рок-групп появлялись во Владивостоке быстрее, чем в Москве. У валютных магазинов цвела фарца: «пласты», джинсы, тёмные очки, «мальборо», японские магнитофоны, с конца 1970-х — иномарки.
Бывали здесь и иностранцы — но только те, «у кого надо нога». В 1974-м для переговоров с Брежневым приезжал американский президент Форд. Из детства, пришедшегося на 1980-е, помню «индусский дом» на Кирова, где жили военные моряки из Индии с семьями. Дома у нас гостили коллеги отца — геологи из КНДР…
***
В 1986 году, встречая главу СССР Михаила Горбачёва, руководитель Приморья Дмитрий Гагаров сказал ему, что город пора открывать, превращать в центр международного сотрудничества. Но так вышло, что открыл город не Горбачёв, а Ельцин, в 1990-м году — ещё в статусе председателя Верховного Совета РСФСР — пивший во Владивостоке квас из бочки.
20 сентября 1991 года, уже будучи президентом РСФСР, Борис Ельцин подписал указ № 123 «Об открытии г. Владивостока для посещения иностранными гражданами». Тогда-то и сбылось песенное пророчество Высоцкого четвертьвековой давности: «Открыт закрытый порт Владивосток».
Надо сказать, что этот указ не столько открыл новую страницу в истории города, сколько формализовал уже вовсю шедшие процессы (подобно тому как Хрущёв на ХХ съезде вовсе не «объявил» оттепель, а обозначил и возглавил движение, которое шло уже несколько лет).
Ещё в 1989 году Владивосток посетили сотни (так!) иностранных делегаций. Иностранные суда — даже не суда, а канадские военные корабли! — зашли во Владивосток в июне 1990 года. В сентябре того же 1990 года — за год до официального открытия! — Владивосток посетили крейсер «Принстон» и фрегат «Рубен Джеймс» из США.
19 сентября 1990 года — за год до ельцинского указа — Владивостокский горсовет принял решение № 57, которое было так и озаглавлено: «Об открытии города Владивостока». «К тому времени де-факто город уже… был открыт… Фактически мы… просто узаконили уже состоявшееся, хотя и носившее полулегальный характер открытие города… Это нужно было сделать либо нам, депутатам города, либо краевому или Верховному советам, президенту страны. Первыми это сделали мы», — вспоминал кандидат экономических наук Юрий Авдеев, работавший в 1990–1993 гг. заместителем председателя горсовета народных депутатов.
Сегодня очевидно: многие из перестроечных иллюзий на поверку оказались наивными благоглупостями. Тем не менее 161-летний Владивосток, оттянувший у Хабаровска статус центра Дальневосточного федерального округа, привыкает к новой роли: саммит АТЭС, Восточный экономический форум, «открытое небо», «свободный порт»… Оставаясь главной базой ТОФ, теперь он считается не столько военным форпостом, сколько «контактной зоной», российским окном в Азиатско-Тихоокеанский регион. Выступая географической рифмой одновременно к Петербургу и Севастополю.
Василий Авченко
0 лайков