«Северный луч», г. Тарко-Сале, Ямало-Ненецкий автономный округ
Живём на Севере, а Севера не знаем — повторяю всякий раз, когда сталкиваюсь с чем-то для себя ещё непознанным. В этом номере газеты поделюсь двумя историями, которые для меня стали открытием и в очередной раз напомнили, насколько многообразен и удивителен мир вокруг нас
Знакомство с хищным растением — росянкой — и северными «живыми» дюнами состоялось в 2018 году во время полевых исследований в районе Ханымея. Их уже несколько лет подряд проводят молодые учёные-почвоведы Томского государственного университета. Стало доброй традицией, что на один день я присоединяюсь к ним.
Вот те и Царёвы очи
Никита Шефер, тогда ещё (в 2018г.) второкурсник биологического факультета, держался особняком. Пока почвоведы исследовали хасырей, он выполнял свою важную миссию — собирал образцы растительности для гербария Порфирия Никитича Крылова. Был такой известный томский ученый-ботаник, создавший самый большой, пополняемый и сегодня гербарий растений Западной Сибири.
Никита, устроившись прямо на влажном мху и склоняясь чуть ли не до самой земли, что-то выискивал взглядом, внимательно рассматривал, выкапывал, а позже помещал заслуживавшие внимания экземпляры растительности в синюю картонную папку, предварительно перекладывая их газетными страницами.
В какой-то момент юноша забрёл вглубь болотца рядом с хасыреем. Болото, судя по растительности и почвам, проходимое. Так ранее пояснили мне почвоведы, но с оговоркой: не испытывать судьбу. Вернулся Никита с особым трофеем.
— Вот принес показать, росянка, — он протянул руку, зажимая пальцами неказистое на вид растение. Видя немой вопрос на моём лице, начинающий биолог констатировал: — Плотоядное растение.
Я в полном изумлении несколько секунд вглядывалась в «нечто», что не укладывалось у меня в голове. О плотоядных растениях знала, но чтобы вот так, в наших суровых северных краях встретиться с маленьким, безобидным на вид хищником, что называется, лицом к лицу, к такому готова не была. «Ну, надо же!» — единственное, что крутилось в голове, пока Никита пояснял:
— На листиках у росянки есть волосики с желёзками, выделяющими очень клейкое вещество. Благодаря ему ловятся мошки и прочая живность, которая в дальнейшем поглощается в целях устранения дефицита минеральных веществ. Грубо говоря, эти растения «питаются» биотой.
После того, как парень подытожил: мол, таким вот образом приспособилось, мы долго исследовали «хищника», проверяли цепкость щетинок на его листочках, прикрепляя к внешней стороне руки — цеплялись и ещё как!
И кто бы мог подумать, что такая вот малютка так изловчится в процессе эволюции, что научится охотиться на насекомых!
В европейской части России, в Сибири, на Дальнем Востоке встречаются три вида этих растений: росянка промежуточная (на фото), английская (ядовита) и самая распространённая — круглолистная. Её-то в народе и величают царёвы очи, солнечная роса, росичка, венерина мухоловка.
Любит росянка торфяные и сфагновые болота, где почва бедна на азот. Его недостаток, как и магния, фтора, натрия, калия, растение восполняет, переваривая насекомых. А капельки, напоминающие росу, — пищеварительный фермент.
Не Сахара, но всё же
— Заедем по пути на дюны, — сказал Сергей Лойко, когда мы возвращались с хасырея. Он старший научный сотрудник института биологии Томского госуниверситета, руководитель группы молодых исследователей. Не успела я удивиться, как он продолжил: — Хотим срез сделать, посмотреть, какие почвы погребены.
Какие они, северные дюны, и почему я раньше никогда внимания на них не обращала? Эти мысли бродили в моей голове, пока мы, оставив машины у обочины дороги, шли по лесу. Воображение пыталось рисовать картины, каким мог быть Север несколько тысяч лет назад. Но дальше мамонтов почему-то дело не шло и ничего общего с бескрайними песками не имело.
Когда недолгий путь по лесу закончился, взору предстало удивительное зрелище: сразу за соснами возвышалась длинная песчаная гряда примерно трехметровой высоты.
— Дюна, — коротко сообщил Сергей и добавил: — «живая».
— ?!
— Сколько существует этот раздув, не известно, но не одну тысячу лет точно, — продолжал ученый познавательный экскурс. — В какой-то момент и почему-то песок здесь не зарос, с тех пор так и движется. Если посмотреть космический снимок, — пояснял он, — видно, что состоит дюна из серии дюн — то одна движется, то вторая.
По словам Сергея, дюны — широко распространенное явление в Западной Сибири. Причем, чем севернее, тем их больше.
— Они самоподдерживающиеся в отличие от песчаных территорий Европейской части России, вплоть до Ростова-на-Дону, — «разжёвывал» мне руководитель группы. — Там образование дюн связано с активным выпасом скота и земледелием, нарушающими почвенный слой. Из-за этого песок и начинает «двигаться». Если прекратить сельхозработы, то всё лесом зарастёт, — подытожил он.
Пока Сергей орудовал лопатой, другие члены полевой команды взялись «штурмовать» ханымейские пески. Конечно, не фанпарк для катания по песку в штате Орегон, который занимает 160 квадратных километров, но в возможности повеселиться, съезжая по склону и прыгая с его гребня, они себе не отказали.
…До человеческих шалостей своенравной песчаной хозяйке дела никакого не было, она так и останется непреклонной и продолжит властвовать на своей территории, как это делала тысячелетия до нас.
Светлана Пинская