«К Вашим услугам», г. Шахты, Ростовская область
Санкции за антисанитарию
Из-за плохого качества воды на рудниках и ранее время от времени вспыхивала эпидемия холеры. В 1915 году к холере присоединился тиф. Шёл второй год Первой мировой войны. В город прибывали пленные и раненые. Вместе с ними в Александровск-Грушевский вновь пришли заразные болезни. В предшествующем, 1914 году, совет съезда углепромышленников Юга России постановил послать в Александровск-Грушевский бактериолога, который приступил к приведению рудников в нормальное санитарное состояние и занялся подготовкой группы санитаров. В 1915 году за санитарным состоянием в жилых помещениях рудничных рабочих следили несколько студентов последнего курса медицинского факультета во главе с профессором Никитиным.
Многое из предписанного санитарной комиссией игнорировалось управляющими рудников. Их критиковала пресса, но толку не было, пока за неисполнение предписаний не стали карать рублём. Сразу нескольким управляющим выписали штраф. Кому 300, кому 500 рублей. Для сравнения, дневная выручка от добычи антрацита всего рудника «Азовской угольной компании» составляла 700-1000 рублей. Больше всех, видимо провинился управляющий рудником «Елпидифор» господин Дитман. Его за это даже посадили на месяц в тюрьму.
Без городской больницы
Члены санитарной комиссии были чрезвычайно удивлены тем обстоятельством, что в Александровске-Грушевском нет своей больницы. На 40 тысяч жителей (25000 горожан и 15000 рудничного населения) было всего 3 медицинских учреждения. В больнице углепромышленников в 1915 году имелось 82 койки, больница на руднике Парамоновых располагала 75 койками, а больница на руднике Русского общества – 34 койками. Всего 191 койка, что для 40000 жителей казалось каплей в море. Мест постоянно не хватало.
При этом в одной из больниц почти отсутствовали медикаменты, в другой была грязь. Лучшей из местных больниц казалась та, что построил Парамонов, но и там всё было далеко не идеально. По словам больных, врач экономил на довольствии, и пациентов неважно кормили. Кроме этого, инфекционное отделение было так устроено, что 2 его части разделялись всего лишь коридором. В опасной близости находились заболевшие тифом и больные другими болезнями: лёгочные, сифилитики, больные рожей. Персонал больницы: надзиратель и сиделка, в течение дня перемещались из одного помещения в другое, и способствовали распространению опасной инфекции.
Городские власти хотели построить собственную лечебницу, вопрос был в финансировании её содержания Донским комитетом. Управа писала письма, но не получала на свои просьбы ответа. Собственных средств у города не хватало, при том, что из городской казны ежегодно уходило 4 – 6 тысяч рублей за лечение грушевцев в больнице углепромышленников.
Путягин и управа
2 марта 1915 года в городской управе было собрано экстренное совещание, посвященное предотвращению эпидемии тифа. Члены городской управы, санитарно-исполнительной комиссии и члены городского попечительства по призрению семей запасных обсуждали опасность, нависшую над городом. Дело в том, что в больницу углепромышленников доставили несколько раненых, больных сыпным тифом, от которых заразился и умер фельдшер И.П. Фёдоров. После его смерти выяснилось, что заразные больные, хотя и находятся в отдельном помещении, но врачебный персонал и у них, и у больных, прибывающих с угольных предприятий, один и тот же. А ещё, в больницу приходят обыватели Александровска-Грушевского, а также жители окрестных хуторов. Мест для заболевших не хватает, больных размещают прямо на полу больничного коридора. Двух врачей и одного фельдшера недостаточно, и всё это может кончится распространением эпидемии тифа.
На этом совещании городской санитарный врач Н.Г.Путягин буквально потребовал от городской управы отдельного помещения хотя бы на 30 коек для заразного барака и ещё одно помещение, предназначенное для сомнительных больных, т.е. тех, у кого подозревают инфекцию, потому что изоляция заразных больных – первая и самая важная мера по предотвращению распространения эпидемии.
Крыша для заразных больных
Городской голова Д.В. Пономарёв предложил для этих целей принадлежащий лично ему дом на улице Глухой (улица Галушкина), в котором когда-то размещалось казначейство. Во дворе имелся флигель, который можно было бы приспособить под отделение для сомнительных. Однако, из этого ничего не вышло. Специальная комиссия признала непригодными эти помещения, так как в самом доме были слишком низкие потолки, и так как здание долго пустовало, то отсырело. Чтобы его просушить и привести в порядок, потребовалось бы время, к тому же во флигеле протекала крыша.
Директор гимназии И.М. Ваккерман предложил всех прибывающих выдерживать несколько дней в специальном карантине, но его предложение сочли громоздким и неосуществимым.
В итоге Н.Г. Путягину под заразный барак предложили арендовать дом у какого-нибудь частного лица.
Вопрос с помещением для заразных больных удалось решить лишь в августе, после того как от кишечной инфекции умерло сразу несколько человек. Для тифозных больных был выделен имеющийся при больнице углепромышленников барак, состоящий из четырёх больших комнат. Для больных холерой решено было построить временное помещение на 20 коек, но средств у города на это не было. Денег попросили у земского комитета. Два здания: барак для заразных и больница углепромышленников сохранились до наших дней и находятся одно на проспекте К.Маркса, а другое почти на пересечении К.Маркса и ул.Пролетарская. Не зря старое название проспекта – Больничный.
Огромную помощь в борьбе с эпидемией тифа оказало российское общество Красного Креста. Оно открыло на станции «Шахтная» врачебно-питательный пункт, при котором имелась баня, дезинфекционная камера с пароформалиновым аппаратом «Гелиос».
Все прибывающие на рудники подвергались строгому медицинскому осмотру и только тогда распределялись по месту назначения.
Мороженое из «шалаша»
За месяц до этого, в июле городская управа «отличилась», приняв решение, которое сводило на нет все усилия областной санитарной комиссии по борьбе с холерной эпидемией. Комиссия постановила запретить уличную торговлю мороженым. Во всех населённых пунктах Области Войска Донского. Это постановление стало повсеместно претворяться в жизнь. Запретили торговлю такого рода и в Александровске-Грушевском. Полицмейстер запретил, а управа помогла коммерсантам обойти запрет. Чтобы не торговать под открытым небом, как говорилось в запрете, мороженщики придумали торговать в специальных будках. И в одну ночь на улицах города появилось пять новых, наскоро сколоченных, «шалашей», как их назвали горожане. Эти будки разрешила устанавливать управа, взяв по 5 рублей за место, променяв безопасность своих граждан в общей сложности на 25 рублей. За это городские власти получили порцию критики в прессе. За недостаточно хорошую уборку городских улиц управе также досталось от журналистов. «Дохлые кошки, куры, собаки на обочинах дорог – обычное явление для Александровска-Грушевского», — писали они. На рыбном базаре обратная сторона торговых лавок нередко служила отхожим местом. Это называлось: «…там, где можно встать и присесть». Убирать фекалии приходилось семейству Куюнджиевых, которое содержало столовую для простого люда, и чье подворье находилось в непосредственной близости.
Александра Зайцева
0 лайков